Автор этой книги не только писатель, но и художник, и, может быть, поэтому его картина мира свободна от тех запретов и условностей, которые так часто ограничивают возможности словесного изображения. Автор свободен сам и освобождает от всяческих табу мир своих героев. С абсолютной уверенностью в собственных правах Семен Файбисович вторгается в частную жизнь людей, выворачивает ее наизнанку и представляет всеобщему обозрению. Кажется даже, что он с презрением отвергает священное право человека скрывать свои интимные переживания, семейные и личные тайны – право запереть двери и задернуть шторы. Оправданием художнику служит лишь то, что объектом `жесткого воздействия` является он сам и те, чья жизнь вошла в тесное и болезненное соприкосновение с его собственной.
Границы литературы трещат и рушатся, но тем самым расширяется ее поле – еще раз доказывая свою беспредельность.
Є в наявності
4,92 €
Автор этой книги не только писатель, но и художник, и, может быть, поэтому его картина мира свободна от тех запретов и условностей, которые так часто ограничивают возможности словесного изображения. Автор свободен сам и освобождает от всяческих табу мир своих героев. С абсолютной уверенностью в собственных правах Семен Файбисович вторгается в частную жизнь людей, выворачивает ее наизнанку и представляет всеобщему обозрению. Кажется даже, что он с презрением отвергает священное право человека скрывать свои интимные переживания, семейные и личные тайны – право запереть двери и задернуть шторы. Оправданием художнику служит лишь то, что объектом `жесткого воздействия` является он сам и те, чья жизнь вошла в тесное и болезненное соприкосновение с его собственной.
Границы литературы трещат и рушатся, но тем самым расширяется ее поле – еще раз доказывая свою беспредельность.
